Я в последнее время иногда задаю вопрос – где ты себя видишь через 5 лет? 10 лет? Некоторые мне быстро тараторят свой план об учебе, работе, доме, семье, путешествиях. А некоторые совершенно искренне крутят у виска пальцем – совсем что ли? Какой там 5 лет, я не знаю, куда наша жизнь забросит нас завтра…

Этот вопрос я позаимствовала у Д. А. Пакера, старого проповедника, который как-то сказал, что нам надо смотреть в будущее и нацеливаться на то, кем я себя вижу в 50, 60 лет. И, конечно, автор одной из самых знаменитых в современном христианстве книг, «Познание Бога», не имеет в виду карьеру и путешествия. Расскажу немного о нашей бабушке, чтобы стало понятнее.

Ее родители переехали на юг, когда Великая Депрессия только начала накручивать обороты и ветер на западных прериях стал нести с собой тяжелый и вездесущий песок. Юг обещал многое – влажный и жаркий климат, подходящий для фермерства, дешевая земля, которую акрами правительство раздавало всем, которые были не прочь побороться с густыми зарослями и насекомыми и возделывать песчаную почву.

Она еще не родилась тогда, но знает по рассказам, как ее мама, новоиспеченная жена, сойдя с поезда в столице штата, услышала, что дальше поезд не идет и им придется весь их скарб довозить по залитым ливнями дорогам в крытой кибитке.

Я видела фотографию ее мамы – прабабушки моего мужа: на фоне ими выращенных хурмовых деревьев, кудри светлые вокруг лица, а лицо – без улыбки.

По рассказам Одри, ее мама и папа каждый день кормили их чернокожих работников, которые возделывали вместе с ними поля сельдерея, окры, клубники. Во время 1-мировой войны правительство наложило жесткие ограничения на продукты, и поэтому в доме исчез сахар. Но меда всегда было много – и поэтому Одри до сих пор его не любит. Одри всегда была на подхвате, а однажды, 12-летней, ей пришлось выпечь хлеб на всю команду и накормить их всех обедом, пока мама убежала помогать соседке при ее родах.

Одри ходила в церковь с самого детства. Им было хорошо – в их деревеньке была баптистская церковь. Они могли каждое воскресенье слышать учение, в отличие от многих, которые жили дальше в лесу, и до которых проповедник добирался раз в месяц. Она вышла замуж в этой церкви, принесла сюда своих лялечек, а потом – одна, после болезненного развода с мужем-военным, оставшимся заграницей, привела всех 4х детей, ставших подростками. Служений в воскресение было два, и бабушка придерживалась философии: я тебе разрешаю бегать и играть от души всю неделю, поэтому сидеть спокойно на этих служениях и слушать Слово – не такое уж большое для тебя страдание. Здесь же, в этой церкви прошло поминальное служение по ее сыну, погибшему во Вьетнаме. Вся деревня собралась вокруг этой женщины, чтобы поучаствовать в ее горе, которое оставило дыру в ее сердце навсегда. Уже 90 лет, а лицо все равно заволокло печалью при упоминании его имени.

В эту же церковь она потом приводила своих внуков, которые оказались за бортами распадавшихся браков ее детей. Подбирала осколки жизней своих родственников и надеялась, что и это Бог усмотрит и на это достаточно Его благодати. Тут она видела, как они растут, раскрываются и находят свое призвание. Ее молитвами вырос плод во многих из них, и продолжает теперь расти в жизнях правнуков. 90-летней, ей все еще глубоко интересно, чем они живут, и ходят ли они с Богом. Печаль в ее сердце всегда шагает рука об руку с радостью.

В этой церкви она просидела и прослужила в хоре и в детском во время многих перемен, конфликтов, ссор, роста, смен многих пасторов и служителей. На смену пастору с его любовью к гимнам и старому переводу приходил другой, с современной музыкой и новым изданием Библией, а на смену ему — пастор который предпочитал все таки старый перевод. Но какие бы перемены не происходили, она никогда не пропускала служения и воскресной школы. Она всегда знала, кто болеет и кого надо навестить. Главное для неё всегда оставалось главным.

Мы часто и много говорим о росте, и это верно. Вкусив от Христа, мы растем в Его образ и со временем меняемся, преображаемся. Наша плоть уступает место Его жизни, постепенно, медленно. Даже за 1 год могут произойти большие перемены в привычках, укладе жизни под влиянием истины. Но есть у нашей жизни с Ним и обратная сторона – там, где перемены не поощряются, а наоборот, ожидается своего рода статичность. Мы (вместе как семья) знаем ее уже на протяжении 11 лет, и за эти годы она не изменилась – в ней до сих пор живой интерес ко всем, кто ее окружает, к церкви, к Богу и Его слову. Она все так же молится. Все так же переживает за тех, кто с Богом не ходит. Из всех ее друзей-сверстников, которых она знала всю свою жизнь, и которые плакали с ней, смеялись и устраивали пикники, она осталась одна: в церкви места, где они сидели раньше, заняты теперь другими, у которых на коленях ерзают другие малыши, и которые уже не открывают книгу гимнов, а смотрят на слова на экране. Деревянные лавки были заменены мягкими, старенькое здание, с перил которого скатывались все ее дети и внуки, было оставлено – церковь переехала в другое, кирпичное и более просторное. А дубы, растущие вокруг того старого здания, все так и стоят, и мох так и свисает с них серыми лохмотьями. Жизнь катится своим чередом, и нам, новым, так важно видеть ее сгорбленную фигурку тут, среди нас, поднимающей свой старческий голос в хвале Богу: вот одно из Его верных чад, которое, продравшись через тернии жизни, через свою немощь все еще любит Его и Его слово.

Мы живем во время, в которое все меняется со стремительной скоростью. Не только технологии развиваются так, что не успеваешь уследить за всеми новинками, но и сами люди: ничего не стоит за день поднять большой шум в социальных связях, и глядишь, общественное мнение изменилось. Ничего не стоит людям в наше время согласиться на одно, и поменять свое решение под влиянием того или иного, и не оглядываться назад. Мы ищем волю Бога, но своими шагами показываем, что на самом деле ищем того, что удобнее и приятнее. Столько ветров разных учений и идей дует – и все они рано или поздно утихнут, унеся с собой массы людей, которым стало претить то, что они слышали в начале. На наших глазах приобретают быструю популярность служители – и так же быстро падают, заставляя многих, успевших прилепиться к ним душой, сомневаться в действительности Бога. И вот мой, и не мой вопрос, как для меня, так и тех, кто рядом со мной: а где мы будем через 20 лет? Будем ли мы так же держаться старой-новой вести? Будем ли мы также любить людей вокруг нас? Будем ли мы также любопытны? Будем ли мы также любить Иисуса и желать Его Царства?

Этот вопрос, как мне кажется, важно задавать себе: мы его задаём себе в других сферах жизни. Мало кто из нас живет совершенно на авось. Этот вопрос имеет в корне то, что, спросил Бог в самом начале: где ты, Адам? И вопрос, который будет задан в будущем: в Откровении в письмах церквям Иисус укоряет их в двух аспектах: каково твоё положение по отношению к истине? Каково твоё положение по отношению к любви?

И на эти вопросы Библия сама же и отвечает, двояко, как и на многие вопросы:

Филиппийцам 2:12-13

Итак, возлюбленные мои, как вы всегда были послушны, не только в присутствии моем, но гораздо более ныне во время отсутствия моего, со страхом и трепетом совершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению.

2 Фессалоникийцам 2:16-17

Сам же Господь наш Иисус Христос и Бог и Отец наш, возлюбивший нас и давший утешение вечное и надежду благую во благодати, да утешит ваши сердца и да утвердит вас во всяком слове и деле благом.

Бог не ожидает от нас совершенства, но верности, которая многие годы спустя будет выглядеть так же, как и в начале. Преданность Богу, Его слову и Его народу с одной стороны, и с другой — верность Бога Своим детям, которых Он Сам ведёт, освящает, утверждает.