Я часто слышала от друзей: когда у тебя дети будут подростками, ты будешь жить по принципу, который по-английски звучит так: «Pick your battles». А на русский это можно перевести так: будь разборчива в том, о чем затеять войну.

Потому что в этом возрасте многое, что кажется значительным на данный момент, в свете всей жизни – моей и ребенка – на самом деле не имеет такого большого значения. Родитель в этот период двигается от темпа, когда он обговаривал с малышом каждую деталь жизни и направлял его на каждом шагу, к тому неудобному и полному тревоги времени, при котором он постоянно находится в поисках баланса: что сказать, как много сказать, когда промолчать. Где направить советом, а где дать ему упасть.

Совершенное молчание неуместно пока – по крайней мере до тех пор, пока он не покинет нас. И даже когда он станет взрослым, я надеюсь, что у нас будут настолько доверительные отношения, что мы сможем дать совет и не бояться при этом оттолкнуть его.

Соломон написал свои Притчи юноше (то бишь подростку), и ключевой фразой в первых 7 главах является «слушай мои слова», «приклони свое ухо», «будь внимателен» — они повторяются около 15 раз. Наше воспитание должно быть каналом, через которое мы передаем Божью мудрость: сами дети ей не научатся и, оставленные на самотек, они будут жить по курсу, который выбирает за них плоть, сатана и мир. Соломон призывает и убеждает юношу послушать его, потому что он глубоко убежден в верности, ценности, прибыли, совершенстве и сладости мудрости, которую он хочет передать.

В этом отношении наше хождение рядом с ребенком мало отличается от духа Павла, который не боялся использовать весьма сильные выражения: «Я умоляю вас». И в этом плане наше общение с ними должно отражать все повеления, данные нам для общения внутри церкви: мы призваны говорить истину друг другу в любви (Еф. 4:11-16), предупреждать друг друга, наставлять друг друга.

Но у этого есть и обратная сторона: мы призваны говорить эту истину с любовью: без любви эта истина превращается в жесткий свет и черно-белое восприятие, требовательность и нетерпение к отклонениям от стандарта. Находясь под влиянием любви – из стремления оказать добро этому человечку, мы, как родители будем стремиться к тому, чтобы наши слова и разговоры способствовали его росту, а не придавливали его тяжелым грузом.

Сохранять этот баланс ох как непросто. На этот баланс нужны силы, постоянная зависимость от Бога, и далеко идущее видение: я хочу, чтобы в его жизни пришло Царствие Божье, и чтобы он мог свое сердце отдать милосердному, святому, верному Богу. И для такой вот любви нужно много умирать для себя, и видеть этот период как возможность углубить отношения — с Богом, и с этим ребенком.

И вот пришлось мне на днях применить принцип «разборчивости-в-том-о-чем-затевать-войну».

Эти несколько недель нашу семью немного потряхивало: на одного нашего ребенка свалился не только сложный период в алгебре, но и гормоны. Что сказывается на всем вокруг него, и выливается через колкие слова и нетерпение.

Жить рядом с таким ежиком, пыхтящим над уравнениями – само по себе испытание, которое мы не просто призваны терпеть, но и как-то помочь ему пройти через этот период и созреть в своей вере, узнать себя, полюбить Благую Весть, узнать силу Христа, которая может произвести в нем плод даже посреди несходящихся уравнений и пляшущих гормонов.

Чтобы себя чем-то отвлечь, он иногда что-то мастерит, и вот после одного из таких «отвлечений» он обмызгал масляной краской мою новенькую раковину – ту самую, о которой я так радовалась при каждой стирке: маме мало надо, чтобы порадоваться. Вместо старой 20-тилетней, которая смотрела на меня каждую стирку своей неотмывающейся грязью, теперь на меня смотрит моя новенькая, но в разводах от масляной краски.

И пока я оттирала ее, пытаясь вернуть ей прежнюю белизну, я настраивала свое сердце. Импульс говорил: иди, твердым голосом вырази свое неудовольствие, что последней радости при стирке тебя лишили. Кто испортил мою раковину??

Но Дух говорит: как любовь к моему ребенку и страх перед Богом могут повлиять на мой ответ в этой ситуации? И мудрый, терпеливый ко всяким передрягам жизни и к моим прихотям, муж сказал: «будь-разборчива-о-чем-затевать-войну». Мы многое с этим ребёнком сейчас обсуждаем, и есть вещи гораздо важнее, чем эта раковина.

Повздыхала над раковиной. И решила, что мне Царство Божье в жизни этого ребенка важнее моей радости при стирке. Что грех, привязавшийся к сердцу этого мальчика, у которого ямочки на щеках еще малышовые, а плечи уже твердые и поднять меня может – серьезнее, чем грязь вот в этой раковине, и отщипленные листочки на моих суккулентах. Ну и что, что в моем доме мало красивых вещей, несломанных, а чистота и порядок по Мари Кондо не хотят задерживаться надолго. Не о них ведется настоящая война – а бушует война вокруг нас за его сердце.

Упомянула ли раковину ему?

Упомянула, но с другой целью: дать ему совет о том, как обращаться с масляными красками в будущем. Сверкнул в мою сторону своими ямочками: ага, мама, хорошо.