Как я не люблю это слово! Оно говорит мне о многом. Говорит о бессмысленности смерти. Говорит и об отношении придумавших это слово людей к тому, в чем билось сердечко, циркулировала кровь, формировались пальчики. И как-то безапелляционно заявляет о том, что по причине никому не ведомой мое тело решило не носить эту маленькую жизнь, несмотря на то, что мои мысли и сердце уже лелеяли и ласкали ее.

В тот вечер я прилегла перед ужином и попросила мужа покормить детей, на что он удивился: я вообще никогда не ложусь, даже когда болею. Через 5 часов все было закончено – и к острой боли внизу живота добавилась боль еще острее – в сердце. Почему? Что это? Что мы сделали не так? Где Ты?

А последующие дни были полны всякой суеты – разговоры с друзьями, которые выражали свое соболезнование как могли. Поход к врачу. Мои тогда еще маленькие малышата, нужды которых не задвинешь на задний план. Начало учебного года. Беспорядок гормонов в теле.

Меня удивило, как по-разному мы переживали это с моим мужем. Ему хотелось сидеть и держать меня за руку. Сидеть молча на своем кресле качалке на крыльце во тьме. И слезы.

А я тем временем затевала уборку в 10 часов вечера, что-то яростно шила, переставляла всякие вещи туда-сюда в шкафчиках.

И в какой-то момент прислушалась к нему, моему нежному мужу, мировоззрение которого пропитано Евангелием глубже моего: ах, как все-таки я по-совковски реагирую! Как все-таки я функционально веду себя, словно это действительно и есть выкидыш.

А Бог зовет нас ходить и жить и радоваться и плакать в свете Его истины. Называть вещи своими именами, переживать все это с Ним, и расти в Его истину глубже и крепче. Он зовет нас к честному восприятию реальности для того, чтобы в терниях нашей жизни эта боль, признанная, узнанная, принятая, привела нас к Нему, которым все стоит и держится (Кол. 1:15-16).

Повернулась я к Богу тогда и вот чему Он научил меня:

1. Смерть – ужасная реальность, проклятие за грех в этом мире. Войдя в мир, она повлекла за собой полный хаос в мире. Об этом говорит Екклесиаст: все наши устремления и мечты оказываются лишь паром, потому что смерть висит над всеми нами свинцовой тучей, потому что смерть ловит в свои силки нас, как птиц, и лишает смысла все, чего касались наши руки (Еккл. 9). Не воспринимать смерть так и не скорбеть из-за нее – значит умалять ее значение. Пожимая плечами, запихивая слезы далеко внутрь, бодро говоря о Божьем плане и не останавливаясь подумать над тем, что все это значит – мы умаляем и значение греха, который и привел нас к этому проклятию.

А Бог приглашает нас скорбеть перед Ним. Это Он слушал неудобоваримые слова Давида, и это Он вдохновил его записать их для нас: эти слова, бурлящие в наших душах, но которые мы боимся и стыдимся признать даже себе – угодны  Ему. Ему псалмопевец написал: «До каких пор Ты будешь забывать обо мне? До каких пор Ты будешь скрывать от меня Свое лицо? (Пс. 13 НРТ)». В этих псалмах перед Его лицом мы можем выразить свое глубокое недоумение, разочарование, боль: с этим миром что-то не так. Так не должно быть. Как может быть так, что жизнь оказалась проглоченной смертью?

«Выкидыш» — уникальная смерть. Эту жизнь еще никто, кроме меня, не успел ощутить и увидеть и поэтому зачастую ее конец кажется чем-то незначительным. Поэтому об этом мало кто говорит: не было и нет. И это молчание только усугубляет мое ощущение пустоты и хаоса, последовавшими за этой смертью. Но мое тело знает, и мое сердце знает: была жизнь, и не стало ее. Смерть пришла и проглотила, и теперь я физически ощущаю гулкость пустоты.

Повернусь к Богу со своим плачем и вопросами. Буду оплакивать эту смерть

2. Хаос внутренний, следующий за смертью – нормальное состояние. Образовавшаяся пустота во мне и в моей жизни – неисполненные мечты, и мысли – будет болезненной долго, обнажая, как вырванный с корнем зуб, дыру, кость, плоть. Неудивительно, что, самые основания вдруг покажутся шаткими и даже фантомными. Бушующие и противоречивые чувства, мысли скачущие по кругу от обвинения себя, Бога, людей, на жалость и недоумение – это будет. Буду терпеливой к самой себе. Не буду винить ни себя, ни Бога, ни других в этих чувствах – но буду выводить их на свет снова и снова перед Богом.

 Не буду садиться на эскадрон мыслей и чувств. Вместо этого момент за моментом буду отдавать эти мысли Ему.

3. Честное восприятие реальности означает не только оплакивание смерти, какой она есть. Это означает и более глубокое понимание другой реальности: наш Бог победил этого врага. Его победа в конце концов проглотит смерть (1 Кор. 15:54). Тленное облечется в нетленное, а смертное оденется в бессмертие – потому что наш Господь однажды вошел за завесу со Своей кровью и теперь является нашим вечным священником (Евр. 9:12). Каждая пустота наполнится, каждая кривизна исправится (Ис. 40:5), когда явится Его слава.

Но эта вот надежда имеет смысл не только для будущего: это означает и надежду для моих темных дней сейчас. И через Его воскресение мое бессилие превращается в способность преображаться умом, чувствами и поведением в Него. Поэтому с Его помощью среди всего шаткого и перемешанного, напоминаю себе о том, что не изменилось со вчерашнего дня, когда во мне еще бились два сердца:

Истины о том, КТО Я –

Творение Бога, чадо искупленное, найденная овечка, всегда видящая посох и жезл пастуха – символы Его неотступного присутствия (Пс. 22).

Истины о том, КТО БОГ

Бог-видящий-меня, Пастух, ставший Агнцем и прошедший долину смертной тени, который победил нашего главного врага – смерть, и чье воскресение означает живую, нетленную надежду на потом, и на сейчас (Быт. 16:13, Пс. 22, Ин. 1:29, 1 Петра. 1:3).

В этой благодати Евангелия и есть истинная сила для моих дней. Жизнь потечет своей рекой дальше, и боль еще долго будет напоминать мне о сломанности этого мира. Но постепенно эта боль превратится не только в стойкую ненависть к греху, из-за которого есть в мире смерть, но и облечется в надежду – живую, стойкую, основанную не на том, что видимо и ощутимо (и потому подверженное тлению), но на Его слове, на Нем самом (Евр. 6:13).