«Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. 2 Он покоит меня на зеленых пастбищах и водит меня к тихим водам. Он душу мою оживляет и ведет меня по путям праведности ради имени Своего. Пусть пойду в темноте долины смерти, не устрашусь я зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня. Ты приготовил мне пир на виду у моих врагов, умастил мне голову маслом, и чаша моя полна. Так, благо и милость да будут со мною все дни моей жизни, и пребуду я в доме Господнем многие дни».

1. Господь Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться

Господь.

С этого начинается наша борьба со всем, что завладевает нами. Мы признаем, что страх и тревога — или иное состояние — настолько заполнило наше существо, ум,эмоции и устремления, что каждое наше движение и минута подчинены этому страху. Страх нам лжет, что мы совершенно одни и все зависит от нас самих. На наших плечах висит ответственность предотвратить бедствие. В наших руках — наше благосостояние.

Не зря книга  Притч называет страх (перед людьми, но это касается любого страха) — ловушкой. Мы пойманы в его сети, и чем сильнее мы пытаемся вырваться из него, чем крепче силки затягиваются, тем труднее дышать, тем меньше шансов на жизнь. Не зря Петр говорит нам, что “ кто кем побежден, тот тому и раб (2 Петра 2:19). Кому я раба? Кому принадлежит моя душа? 

Повернусь к Богу и признаю, что мои ноги и руки и ум и сердце скованы фараоном, который опутал меня своей ложью, закрыл мне глаза на существование и присутствие живого Бога. Повернусь к Нему, чтобы  признать снова: Ты — Господь. Тебе принадлежит каждая капелька и молекула в этой вселенной. Тобой все сотворено и все Тобой держится. И все существует для Тебя — нет ни одного атома, который бы жил автономно в Твоей Вселенной, и не был бы подчинен Твоему замыслу, мудрости, благости.  

Пастырь мой.

Он не только Господь, бездушный Властитель, которому только и надо, чтобы властвовать над нами. Он — в самом сердце Своем, в Своей сущности — Жизнедающий, Жизнеподдерживающий, жизнь-питающий и направляющий ее Пастух. Этот Псалом сразу вводит нас в контекст отношений творения и Творца, которые зиждутся не просто на подчинении и властвовании Деспота и Его подданных, но на голоде, потерянности, беззащитности и слабости овечек находящих свое решение в Нежном, Любящем, Заботливом Пастухе. 

Мой Пастух.

Страх продолжает кричать мне в уши, пока я распутываю путы его силков, что я никому не нужна — но я буду упорно продолжать настаивать себе и всему миру:  я — Его, и Он — мой. Я принадлежу Ему, Он выкупил меня ценой крови Своего Сына, и никто не может повредить моей душе. Я отдам члены своего тела — голову, сердце, руки, ноги — в Его распоряжение, потому что они Его. 

Я ни в чем не буду нуждаться.

От начала до конца Писание нас уверяет, что Бога на самом деле достаточно. Он все сотворил так, чтобы поддерживать в нас жизнь. Работы Его Сына на кресте было, чтобы спасти нас и освятить нас. Он — источник воды, которого достаточно на то, чтобы приносить плод и не засыхать дереву даже во времена зноя и засухи (Иер. 17:8). 

2. Он покоит меня на зеленых пастбищах и водит меня к тихим водам. Он душу мою оживляет и ведет меня по путям праведности ради имени Своего.

Мой Пастух знает, что хорошо для меня, что безопасно и полезно. И эта полезность не всегда совпадает с моими понятиями о полезности. Когда я бодро себе цитирую стих Римлянам 8:28: “Все содействует ко благу для любящих Его”, моя плоть ловко подставляет мне свою интерпретацию: люби и Его, и все будет хорошо, все устроится. От такой вот установки — рукой подать до сердца жены Иова, которая чуть-чуть бы и плюнула: “Да прокляни ты Его, зачем на Него надеяться”. Но Иов, знающий сердце Бога, не подался на такой цинизм: мы будем из Его рук принимать и добро и зло.

В нашей местности скотоводы часто ставят колодцы на вершине холмов, чтобы коровы не съедали траву только у подножия в низинах — но и на холмах, куда они бы по своей инициативе никогда бы не пошли. В этом высвечивается, проявляется мудрость этих пастухов, которые видят большую картину и заботятся о благосостоянии своего стада. Они знают, что хорошо на самом деле для их стада. 

Он ведет нас к тихим водам

Тот, кто однажды встал на корме лодки и приказал буре успокоиться, ведет своих пугливых овечек не к бушующим водопадам, но к тихим местам, у которых они могут почувствовать покой в Его присутствии. Мятежность и внутреннее напряжение находят свое успокоение в том, кто, завершив Свою работу по искуплению, сел одесную Бога и теперь приглашает и нас войти в Его покой. 

Наш добрый Пастух ведет нас по правильным дорогам ради Себя.

Он удерживает нас от зла и искушений, и не даст Своим детям упасть и сойти с дороги. Его верность велика — и подкреплена она Его стремлением достичь Своей славы по всей земле. В этой славе — наша безопасность. Оборачиваясь назад, мы можем похвалиться насколько велико было Его имя на всех этих тропах — и как мы именно в Его имени нашли свое убежище, свое настоящее благо. 

Эта страсть по имени Бога горела в сердце Давида ярким огнем. Эта страсть по Его славе толкнула его на сражение с Голиафом: “Я покажу всему миру, что есть Бог!” Эта его страсть и ревность о Божьей славе не дала Давиду смутиться от насмешек его братьев и Голиафа, сомнений Саула — и не дала ему уловиться в силки страха, в которых крепко были уловлены Израильтяне уже 40 дней.

3. Пусть пойду в темноте долины смерти, не устрашусь я зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.

Иногда наш путь лежит через долины смертной тени. Когда горы над нами возвышаются со всех сторон и пространство между ними настолько узко, что солнечный свет — был минутку и нет его, упало солнце, торопливо спряталось за скалу, не успев согреть тропу перед нами. И эта тропа — тоже тропа праведности. И эта тропа — тоже ради Его имени. И в этой долине, где во тьме и в тени слышен рык хищника, ищущего поглотить меня — Он, мой Пастух, все еще рядом со мной. 

Его жезл — короткая, толстая палка, которой пастух мог отбиться от хищников, и которую он мог бросить в овцу в случае, если она забредала  в потенциально опасную ситуацию. Жезл — символ власти и силы Пастуха. Посох — длинная палка с крюком на конце — использовался как направляющий инструмент, которым Пастух мог подправить направление овцы, а также мог извлечь ее из опасной ситуации, поймать ее, притащить ее обратно в безопасное место. Если овца не знает лица Пастуха, то она знает его присутствие именно по этим инструментам. Тот факт, что он оберегает ее от опасности и ее собственной глупости, успокаивает ее. 

И поэтому ей не страшно. Когда Бог нам дает Самого себя  Евангелии — Святого Духа — который наставляет нас, оберегает, охраняет от греха и учит нас, то как же нам бояться? Когда Бог дал нам Свое слово и в нем ясно разъяснил, что Он сделал с нашим прошлым и что нас ожидает в будущем — как же нам страшиться? Когда Он сам стал Агнцем и прошел Сам через долину такой густой  смертной тени, которую нам никогда не вкусить, то как же нам ужасаться? Когда Он на кресте вобрал в Себя весь ужас осуждения и выпил чашу гнева, принадлежащего нам, до самого дна —  как же нам не успокоиться в этой вот превосходящей всякое понимание любви Отца к нам? 

4. Ты приготовил мне пир на виду у моих врагов, умастил мне голову маслом,

    и чаша моя полна.

Псалмопевец был не просто пастухом, но и царем, ведущим войны Бога. И он сменяет перед нами картину наших отношений с Богом, вводя нас на поле битвы, где мы, царственный народ, наслаждаемся и торжествуем триумфом. Наши враги, Его враги — повержены в прах, они опустошены и посрамлены. Христос умер и воскрес и этой победой одержал триумф надо всем во Вселенной — и теперь ничто — ни ангелы, ни силы, никакие власти, ни жизнь, ни смерть, не могут отлучить нас от любви Бога во Христе. Его победа теперь — масло помазания на моем челе, и полная чаша в моих руках. Есть ли место страху тут? 

5. Так, благо и милость да будут со мною все дни моей жизни, и пребуду я в доме Господнем многие дни.

И с поля битвы паслмопевец вводит нас в дом Бога: мы Его дети. Мы были предназначены для этого до начала времен и наше положение никогда не изменится. Он никогда не откажется от Своих детей — потому что видит в них отражение, отпечаток Своего любимого Сына. Его сердце преисполнено радостью и удовлетворением о детях, потому что Его Сын был послушен, и совершил все необходимое. Из-за того, что сделал Сын, ворота для Божьей милости и благости открыты для нас всегда. Сын ходатайствует о нас постоянное в присутствии Отца — что же может заставить Отца хоть на минуту закрыть уши и перестать слышать Сына? И поэтому мы можем с уверенностью приходить снова и снова в это присутствие, зная, что никто нас не выгонит из этого дома, никто не лишит нас наследства, Его лицо всегда повернуто к нам — с улыбкой: заходи же, усаживайся, Моя полнота — твоя, навсегда. 

Его дом — это и храм, в котором для меня открыт вход в самые священные, сокровенные места. Но я не могу войти туда, неся своего божка подмышкой — присутствие живого Бога не терпит ничего рядом с собой, посягающего на поклонение, обожание и восхищение — которые по праву принадлежат только Ему. Петр подмечает эту связь между тем, что мы считаем священным, и страхом: “ Не бойтесь их, и пусть ничто вас не пугает, 15 но свято почитайте в ваших сердцах Христа как Господа…” (1 Петра 3:14-15). Если мы ценим превыше всего безопасность и свое благосостояние, то наша плоть с радостью возведет это в идола. Наши мысли, упование и опасения, устремленные к этому идолу, заполонят наше существо до краешка, тем самым вытесняя всякое упование на живого Бога. А идол только и рад нашему вниманию — высасывая из нас силы, он сам не в силах дать нам то, что может только Бог. 

Поэтому оставлю этого идола за порогом дома Бога, войду в храм Бога, омытая кровью Христа от моего идолопоклонничества. Признаю, что Он — единственное мое сокровище, и наведу компас моего сердца на Его царство.