20 лет назад, в мое студенчество, когда я приходила к ним домой голодная эмоционально и духовно, больная и усталая физически, она усаживала меня за свой стол со своими малышами, кормила простой и сытной пищей, наливала мне кофе, терпеливо ждала, пока я насмотрюсь на то, как расплывается витками в моем кофе молоко и начинала кормить меня духовной пищей. Они сделали меня частью своей семьи.

Я много молчала тогда, не зная еще ни себя, ни Бога, к которому она меня приводила. Ее тонкие и осторожные вопросы были как лопатка, которая проникала под поверхность моей хорошо продуманной личины и приоткрывала что-то, еще мне самой непонятное, и потому тщательно скрываемое.

Много чего она мне рассказала.

— о полной истории Библии и о том, какое место в нем занимаю я, и ресурсы, которые дал мне Бог

— о моем внутреннем мире, как его видит Бог и о том, что Он хочет сделать в моей жизни

 — о своих отношениях с мужем и детьми и о том, как Благая Весть пронизывает каждое ее решение в этих отношениях

— о своей любви к Слову, о том, что ей было непонятно, дорого, любопытно

— о своем росте в образ Иисуса, который был явен поверх культуры, к которой она принадлежала

Я перечитала все книги, которые были на ее полках, и которыми она дорожила. Я порылась в ее карточной системе, которую она создала, чтобы заучивать стихи. Постепенно научилась задавать вопросы, и я увидела в ней радость от этого. Я видела, как она страдает от разных обстоятельств и как она переносит с кротостью все, что преподносили ей сибирская зима, проблемы в церкви, разногласия в служении, отдаленность от семьи. Видела и ее твердую надежду на Его слово и Его дух, которые, как я думаю, не позволяли ей проронить ни одного циничного слова. И видела через все постоянно меняющиеся ритмы – ее дисциплину. Время в слове, молитва, общение в церкви, служение, фокус на Христа во всем. Повтор.

Я краем глаза наблюдала на собраниях, как она всегда целенаправленно подходила к людям и заводила разговор, от которого лица у людей процветали, сердца свежели от нового прилива радости. Я видела, как она с терпением и истиной наставляла своих расшалившихся детей.

И сейчас, 20 лет спустя, я вижу все то же самое. Тонкие вопросы, чуткое внимание ко всему и вся и даже к тому, что не высказано; глубокие обдуманные ответы. Кофе и вкусный здоровый завтрак. Рекомендация хорошей книги, которую – вот надо же! – я тоже прочитала уже, и которая так же коснулась меня особенным образом. Абсолютное отсутствие каких-либо жалоб (холодная палатка, мокрые ботинки – есть на что посетовать). Руки, постоянно занятые работой. Сердце, находящееся в постоянной молитве обо всем, что происходит вокруг. И даже подумала о подарках и смешном фартуке для сценки.

Духовное материнство – самое обыкновенное из чудес. Чудо, потому что совершает работу все-таки Бог, а не человек, будь то духовная мама, или дочь. Какие усилия она ни приложила бы, если бы на это не было воли Небесного Отца, никакие мои глаза не смогли бы увидеть красоту Иисуса в ее жизни. И как бы я ни пыжилась стать как она, если бы не Святой Дух, я б давно упала в самолюбие, корысть, погоню за миром, ропот. Чудо обыкновенное, потому что происходит через самые обыденные, доступные нам средства. Слово, молитва вместе, глубокое общение, гостеприимство, служение вместе, честность. Постоянное, вдумчивое присутствие. Живой интерес к тому, что происходит под корочкой. И даже постоянные молитвы – я до сих пор получаю от нее записки о том, что она молится обо мне.

Павел и Иоанн ободряли постоянно в своих письмах людей пребывать в истине и любви. Эти две составляющие я и вижу до сих в этой мудрой женщине, и молюсь о том, чтобы это было во мне, когда наливаю кофе студентке, пришедшей поговорить, или выискиваю кого-то на собрании, чтобы пообщаться, когда готовлю кому-то ужин или знакомлюсь с кем-то на детской площадке. Чудо духовного материнства происходит через самые что ни на есть обыденные средства.